Автор: Надежда (---.dial.sovam.com)
Дата: 26 Ноя 2001 13:05
'Жизель' 24.11 БТ
Дорогие друзья!
Думаю, многие с трепетом ждали этот спектакль, так как жаждали увидеть в Николае Цискаридзе нечто особенное после его триумфальной 'Пиковой Дамы', и, думаю для многих, эти ожидания оправдались. Жизели - Марианне Рыжкиной можно было только позавидовать, какие сильные страсти кипели вокруг нее.
Николай никогда не шел по легкому пути простого копирования. Оценив все самое интересное, что было сделано до него, он создал совершенно другой образ, существенно его переосмыслив. Это не властный коварный искуситель Этика Брюна и не отчаянно влюбленный Альберт Владимира Малахова и даже не полный высокомерия и самовлюбленности граф Рудольфа Нуреева. Пожалуй, его Альберт по духу наиболее близок Михаилу Барышникову с его удивительной лиричностью и утонченной манерой танцевания и романтизмом.
Перед нами предстал уже не робкий юноша (как на известной кассете БТ), а зрелый мужчина, которому с легкостью можно отдать не только свое сердце, но и душу, и чего совершенно, к моему изумлению, в отличие от зрителей, не сделала Жизель - Рыжкина. И все же ее Жизель мне была интересна, хотя в 1 действии она была столь робка, бледна, неулыбчива, ее любовь была настолько спрятана глубоко внутри, что зрителю только оставалось гадать о силе ее чувства и попутно удивляться, от чего собственно в конце сцены Жизель должна сойти с ума. Любовь не удалось разглядеть даже в бинокль с 10-кратным увеличением. Зато Николай весь светился от чувства влюбленности, заражая обожанием весь зал. Его танец отличался особой грацией, прыжки он старался исполнять бесшумно, он бросал пламенные взгляды на Жизель, жаждая прикоснутся к ней.
Думаю, что многие заметили некоторую нелогичность в сцена гадания со стороны Рыжкиной - Жизели, в коротой она выражала почему-то совершенно одинаковые чувства и когда выпадало 'любит', и - 'не любит'. Но к середине действия все же на ее лице заиграла едва различимая улыбка, и Жизель несколько осмелела, как будто ледяное сердце, наконец, оттаяло от пылких взглядов Николая. Особенно удался момент, когда Альберт ловит в танце Жизель за руку, а та играя с ним, ее вырывает.
Альберт-Цискаридзе - это все же знатный вельможа, и особенно он дает почувствовать это в эпизоде, когда Жизель представляет его своей матери. Чуть только взгляд Жизели был переведен в сторону, и она выпустила Альберта из поля зрения, как тут же он горделиво отворачивается с неким жестом высокомерия, подчеркивая свою знатность.
Интересна игра матери Жизели в исполнении Светланы Тиглевой. Выйдя из домика, она, как обычно, вытирает лицо не в меру растанцевавшейся Жизели. Все танцевавшие до нее после этого лишь с любовью смотрят на дочь. В этой же версии удалось добавить к образу Берты что-то новое. Берта - Тиглева отворачивается от дочери, глубоко задумавшись над ее судьбой, как будто предчувствуя недоброе. К слову хочу заметить, что в известной книге 'Азбука балета' Маринеллы Гваттерини в описании к этому балету сказано, что мать предостерегает Жизель, рассказывая легенду о виллисах-девушках, которые слишком много танцевали до свадьбы и были превращены в ночных духов. Вот и еще одна версия возникновения виллис. Но, впрочем, это не танцуется в данной постановке.
Страсти к середине 1 действия в Николае бушевали весьма ощутимые: Илларион был отброшен в сторону от Жизели им с такой силой, что тот буквально еле-еле удержался на ногах.
Надо отдать должное и Александру Петухову, который был настолько правдив в своей влюбленности в Жизель, выказав на сцене такую энергию, что заставил сопереживать и восхищаться своим танцем.
Начиная со знаменитых призывных звуков рога, когда Альберт с таким горем схватился за голову, выражая этим, свое отчаяние перед раскрытием жестокой правды, и до конца всей сцены, он был настолько убит всем происходящим, что зрители готовы были все ему простить за его страдания. В более ранних версиях спектакля Николай смиренно удалялся в сторону, гадая, что же произойдет дальше, а в момент признания им истинной невесты Батильды, смущенно приближался к ней, испытывая скорее чувства сожаления от всего происходящего, чем отчаяния. Теперь это был совсем не тот высокородный господин, сразу не осознающий всего трагизма происходящего. Это был с самого начала глубоко переживающий и казнящий себя человек, готовый на все, лишь бы предотвратить этот ад, ад - обличения и раскаяния.
Вы заметили, что у Николая теперь появился и этот Малаховский взгляд, брошенный в сторону Жизели, в то время, когда он целовал руку своей знатной невесте.
Но вот и знаменитая сцена сумасшествия. Все как будто сговорились изменить обыденный ход спектакля, превратив его в поистине жизненную ситуацию. Даже бусы, подаренные Батильдой, после выяснения всей лживости обетов Альберта, Жизель отбросила не как обычно - просто на пол, а с такой силой в кулису, где стоял Николай, что чуть его не задела.
Поистине Рыжкина - Жизель была хороша в этой сцене. Взгляд будто и в правду остекленел, и без того бледное лицо помертвело, и у зрителя практически не осталось шанцев не поверить в реальность всего происходящего. Жизель металась по невидимому кругу, хватаясь за воздух как за стену.
Об искренних чувствах Альберта красноречиво говорит тот факт, что именно он, а не мать, как это принято в других постановках, склоняется над телом умершей Жизели.
Думаю, что многие согласятся со мной в том, что все самые сильные стороны танца Рыжкиной - Жизели проявились именно во 2 действии. Необыкновенная устойчивость ее арабесков, плавность па де бурре, удивительная бесшумность всех ее движений, включая прыжки, резко выделялись на фоне стучащего своими пуантами кордебалета, доказывая, что перед нами настоящий мастер.
И все же, хочется сказать несколько теплых слов и о кордебалете. Понравились линии виллис, единообразие их движений, ансамблевость исполнения.
Как хорош был Николай Цискаридзе в адажио и вариациях! А в его прыжках появились какие-то особые нюансы, к числу которых отнесу и удивительный поворот корпуса, который придал им неповторимую выразительность. А его бризе были исполнены в лучших традициях русской школы, подчеркивая его необыкновенную гибкость. Помните, так исполнял бризе и Михаил Лавровский в эпизоде из передачи, подготовленной специально к его юбилею.
Хороша была и Маша Александрова - Мирта, излучая какую-то холодную красоту девственности и поражая своей непреклонностью, чистотой и утонченностью в исполнении. Особенно сильную энергию весь зал почувствовал в сцене, где Илларион - Александр Петухов умоляет Мирту о спасении. Со времен Малахова я не видела в нем такой отдачи и страсти. Захотелось его спасти, может быть даже самой выбежать на сцену и защитить от мести виллис. Нет, Маша неумолима, и лесничий - обречен. Так умирают за правду!
Настал и черед Николая. Его Альберт тоже умоляет о прощении, но это отнють не простолюдин. Даже перед смертью он полон достоинства и особой грации.
А вот и хрупкая тень Жизели - Рыжкиной. Знаменитое адажио. Даже в па Жизели, где Николай проявляет себя лишь как партнер, он сохраняет необыкновенно красивые линии. Хочу заметить, что раньше этого не было. И это еще раз говорит о стремительности роста его мастерства.
Даже знаменитое прощание Жизели с Альбертом было сыграно по- новому. Николай не стал играть 'реальность' прощания, как это сделали Владимир Малахов и Михаил Барышников. Альберт, сыгранный ими все время пытается удержать вполне реальную Жизель, а та, влекомая потусторонней силой, ускользает из его рук вплоть до того последнего момента, когда могила скрывает ее. Это усиливало трагизм оставшейся реальной жизни Альберта.
Альберт Николая скорее напоминает Рудольфа Нуреева, для которого все происходящее во 2 акте было лишь игрой воображения и Жизель которого исчезала, растворяясь в воздухе.
Но играет он эту сцену совсем по-другому. Николай бросается к могиле, падая в отчаянии возле нее, еще до того, как ее коснется тень Жизели, и поднимается лишь для последнего прощания, подчеркивая этим всю призрачность и нереальность происходящего. По-моему, так еще никто не танцевал.
Этот спектакль останется в памяти надолго, особенно общение с Николаем уже на улице, где он удивительно любезно принимал восторженные отзывы его поклонников и щедро раздавал автографы.
Да, смотреть как буквально на глазах происходит духовный и творческое рост выдающегося танцора, как раскрываются все новые грани его таланта - это ли не счастье для зрителя?
С уважением,
Надежда
|
|